Субъективная теория любви.

Любовь в русском языке слово многозначное, поэтому сразу укажу, что речь пойдёт не обо всех смыслах этого слова. Слову «любовь» в русском языке соответствуют, например, в греческом целых пять слов.

Вместо того, чтобы составить научное определение, описать границы обсуждаемого понятия, даю словосочетания, бытующие в языке. Такие словосочетания, как «стерпится, слюбится», «заниматься любовью», «люблю повеселиться», «люблю грибы» стоят в стороне от данной темы. «Любовь зла», «сердцу не прикажешь» или «любовь свободна, законов всех она сильней» - вот область или тема данного рассуждения.

Но даже так сузив тему, я не могу целиком объять оставшуюся часть. Любовь, объединяющая разные супружеские пары может подпадать, но не обязательно, под тему данного рассуждения. Если одна половина такой пары любит много сильнее, то другая не подпадает под данную тему.

Иначе говоря, речь о любви самозабвенной, бескорыстной, безумной, ради которой законопослушные люди близки к совершению преступления. Такая любовь заслуживала бы быть смягчающим обстоятельством, если бы был надёжный способ отличить её от подделки. Забегая вперёд, назовём такую любовь платонической.

Теперь часто называют платонической любовью лишь ту, что совершенно отделена от полового влечения, но я здесь возвращаюсь к первоначальному смыслу этого слова. Такая любовь не исключает сексуального влечения, но и не вытекает из него. Что такая любовь существует, есть множество литературных и других свидетельств. Название «платоническая» любовь получила от теории Платона.

По этой теории боги создали людей в виде андрогинов, а потом разрезали каждого пополам. После чего человек стремится найти свою половину. Таким образом, человек любит лишь один раз в жизни, и предмет его любви предопределён. Отсюда понятие «платонической» любви к своей «половине». Если я найду свою половину, то автоматически и вторая половина найдёт меня. Существуют и другие теории любви. Ниже я коснусь некоторых из них.

Я долго не мог понять поведение Пушкина, пока мне не удалось прочесть книгу «Донжуанский список Пушкина». Её автор (П.К. Губер) серьёзно занялся списком, хранившимся у одной из его почитательниц. Оказывается в этом списке в зашифрованном виде упомянута и та, в которую Александр Сергеевич был безнадёжно влюблён. С одной стороны, теперь я понимаю Пушкина, как человека, способного любить платонически. С другой стороны, мы должны быть благодарны его обидчице, ведь иначе она отобрала бы у нас нашего лучшего поэта.

Есть фотография, на которой изображён В.И. Ленин. На этой фотографии он висит на руках двух женщин, сестры и жены, которые ведут его на похороны Инессы Арманд. К тому времени, когда я увидел эту фотографию, я уже знал, что этот человек принадлежит к плеяде человекообразных существ, полностью лишённых многих человеческих качеств. Так вот, даже такие существа подвластны любви, о которой здесь идёт речь.

В сущности, большая и лучшая часть литературы, как поэзии, так и прозы, о любви. Не перечислить здесь все такие произведения.

Упомяну из бесчисленных вершин только пару. "Я помню чудное мгновение" Пушкина, "чистый понедельник" Бунина и главу "мальчики и первая любовь" из "стоянки человека" Фазиля Искандера.

Если представить мир, в котором торжествует теория Платона, в нём нет причин для споров и нет семейных конфликтов, в сущности, не требуется законодательства, регулирующего брак. Половинки нашли друг друга, наслаждаются взаимной любовью. Что им ещё надо? Как хорошо было бы жить в таком мире! В таком мире не было бы и многих других конфликтов. Ведь люди были бы заняты лишь наслаждением своими половинами.

В таком мире не нужны были бы и другие законы, не только те, что регулируют брак. Не нужны суды, а, следовательно, и власти, чьё назначение наводить порядок, искать и наказывать преступников.

Интересно, что нечто похожее утверждает Мартин Лютер в книге "о светской власти".

"И если бы весь мир состоял из подлинных христиан, т. е. из истинно верующих, то не было бы необходимости или пользы ни в князьях, ни в королях, ни в господах, ни в мече, ни в законе".

Но возвращаюсь к своей теме. К теме об истинной, платонической любви. В мире, в котором торжетсвует теория Платона, не нужны законы и власти.

Но не слишком ли пресным был бы такой мир? В том мире мы не могли бы наслаждаться многими великолепными произведениями искусства.

Например, такими сильными и прекрасными стихами Пушкина: «Я Вас любил, любовь ещё, быть может, в моей душе угасла не совсем. Но пусть она Вас больше не тревожит, я не хочу печалить Вас ничем». Или Лермонтова: «Я не унижусь пред тобою; Ни твой привет, ни твой укор Не властны над моей душою. Знай: мы чужие с этих пор. Ты позабыла: я свободы Для заблужденья не отдам; И так пожертвовал я годы Твоей улыбке и глазам...».

Более того, если бы предметы воздыханий Пушкина и Лермонтова не отвергли бы их, не было бы таких великих поэтов. На это, косвенно, правда, указывает стихотворение Пушкина "Желание славы". Воспроизведу здесь окончание:«... Слезы, муки, Измены, клевета, всё на главу мою Обрушилося вдруг... Что я, где я? Стою, Как путник, молнией постигнутый в пустыне, И всё передо мной затмилося! И ныне Я новым для меня желанием томим: Желаю славы я, чтоб именем моим Твой слух был поражён всечасно, чтоб ты мною Окружена была, чтоб громкою молвою Всё, всё вокруг тебя звучало обо мне, Чтоб, гласу верному внимая в тишине, Ты помнила мои последние моленья В саду, во тьме ночной, в минуту разлученья».

На самом деле мы не имели бы не только таких и других поэтов. Многие открытия и изобретения суть результаты сублимации энергии, которая в противном случае уходила бы на наслаждения своими половинами. У нас не было бы не только таких удобных гаджетов, как мобильные телефоны, мы продолжали бы жить в пещерах. Но "с милым рай и в шалаше". В общем счастье без конца.

Хотя, с другой стороны, мало ли мы имеем произведений о несчастной любви. Не буду их вспоминать. Ведь ради спокойной и счастливой жизни можно было бы и пожертвовать такими произведениями.

В общем, в таком мире была бы сплошная идиллия. Идиллия прерывается лишь преждевременной смертью половины. Вот, например, великолепное стихотворение «Ворон» Эдгара По. Это стихотворение переводилось на русский не менее 20 раз.

Вот его начало в переводе В.П.Бетаки. «Мрачной полночью бессонной, беспредельно утомленный. В книги древние вникал я и, стремясь постичь их суть, Над старинным странным томом задремал, и вдруг сквозь дрему Стук нежданный в двери дома мне почудился чуть-чуть, "Это кто-то, прошептал я, - хочет в гости заглянуть, Просто в гости кто-нибудь!" Так отчетливо я помню - был декабрь, глухой и темный, И камин не смел в лицо мне алым отсветом сверкнуть, Я с тревогой ждал рассвета: в книгах не было ответа, Как на свете жить без света той, кого уж невернуть, Без Линор, чье имя мог бы только ангел мне шепнуть, В небесах когда-нибудь».

Но, очевидно, что мы живём в другом мире. В мире, в котором теория Платона неверна. Так, его теория опровергается, если найдётся хотя бы один А, который любит Б, при том, что Б не любит А.

Я знаю по крайней мере один такой случай. Когда я молодым специалистом пришёл на работу во ВНИИЯГГ, одним из монтажников, которым я поручал изготовить ту или иную электронную схему, был Коля Арбузов, как он сам себя называл. Однажды он решил, по его словам, обновить свой радиоприёмник. Он аккуратно заменил все красненькие резисторы на красненькие, зелёненькие на зелёненькие и так далее. Потом удивлялся, почему приёмник перестал работать.

Однажды его избили, и в тех, кто его бил, он узнал приятелей своей жены. О том, что он без ума от своей жены, мы знали от него ещё до этого случая. Рассказывая об избиении, он искренне удивлялся, за что его любимая так с ним поступила. Её любить он не перестал и силился понять, что такого нехорошего он сделал, чтобы заслужить её наказание. Если бы она его любила, она не видела бы его недостатков. Поскольку она его не любит, постольку его недостатки ей видны и, в какой-то момент, она не выдерживает и мстит ему.

Итак, он любит её, но она его не любит. Теория Платона опровергнута. Одновременно, как ни странно, опровергается и теория Шопенгауэра, речь о которой чуть ниже. Ведь по его теории Коля Арбузов, получив своё, должен был разлюбить свою жену. Я говорю здесь об Арбузове, но имею в виду не только его. Известно, что многие мужчины продолжают любить своих жён и после свадьбы.

Тем не менее, я оставляю, для краткости, название «платоническая» за той любовью, о которой идёт речь, вместо того, чтобы повторять слова, всепоглощающая, бескорыстная, безумная и так далее, поскольку все признаки любви, описанной Платоном, здесь налицо. Правда, другая «половина» по Платону должна так же любить индивида, захваченного платонической любовью. С этим одним исключением и будем использовать название платоническая любовь. Тем более это подходит, чем менее наличие любви «половины» влияет на силу любви нашего индивида.

Однажды, не имея ещё даже опыта ухаживания, я, в компании одногодков, слушал рассказ одного более опытного сверстника. Его интересовали только девственницы. Он выявлял их во время танца по упругости груди. Если грудь была недостаточно упругой, знакомство немедленно прекращалось. Знакомство продолжалось до её дефлорации. После чего начинался поиск новой девственницы.

Думаю, что эти истории не выдуманные. Одна деталь говорит об этом. Определение невинности по упругости груди. Думаю, что такое невозможно выдумать. Очевидно, эта история не имеет никакого отношения к любви, если иметь в виду его. А причины, по каким его девственницы отдавались ему, были разные. Скорее всего, его личность внушала им полное доверие, но могли быть и глупость, и любопытство, и, чем чёрт не шутит, платоническая любовь.

Тут я обращаюсь к другим теориям любви. Так, у Владимира Сергеевича Соловьёва есть даже «философия любви». Есть популярная теория любви, которую разделяли такие философы, как Шопенгауэр и Гартман, по которой смысл любви состоит в том, чтобы производить всё более и более замечательное теми или иными свойствами потомство. Более того, чем сильнее любовь, тем замечательнее потомство.

Правда, в теории, которую разделяет Шопенгауэр, есть утверждение, которое роднит его, Шопенгаэра с тем специалистом по девственницам, о котором я только что рассказывал. Шопенгауэр утверждает, что любовь мужчины ослабевает или исчезает, как только он добивается своего от любимой, а любовь женщины, наоборот крепнет. Шопенгауэр, обосновывает такое различие различием гендерных ролей мужчины и женщины.

Недавно я ознакомился с феноменологической теорией любви, моего однокурсника А.М. Кузнецова. Его теория отвечает на вопрос о том, как половое влечение связано с любовью, в каких структурах мозга закрепляются соответствующие связи.

Тем не менее я попытаюсь представить ещё одну теорию. Я называю её субъективной по причинам, которые проясню ниже. Кажется, в споре с Введенским Луначарский сказал, что он поднимался в небо и спускался под землю, но нигде не видел Бога. На что Введенский ответил, что, оперируя на мозге, он никогда не видел мысли.

Нечто подобное можно сказать и о любви. Физиологи нашли в мозгу центры удовольствия, боли и другие места (локусы), ответственные за те или иные ощущения. Возможно, что уже нашли или вскоре найдут в мозге локус, ответственный за половое влечение. Я думаю, что не будет найдено центра любви, той любви, о которой здесь речь.

Есть первичная структура мозга, которая закладывается при рождении, который состоит из довольно большого числа нейронов. Нейроны соединены сетью аксонов и дендритов. Вот эта сеть, которую можно назвать вторичной структурой, и определяет индивидуальность человека.

Так, у однояйцевых близнецов набор нейронов и их структура одинаковы, но структура сети соединяющих нейроны аксонов и дендритов может быть совершенно разной. Эта вторичная структура мозга развивается в первые годы жизни человека. Если ребёнок вырастает среди зверей, попав к ним слишком рано, то он уже не может стать человеком. У него не развилась необходимая для этого вторичная структура.

Для пояснения моей мысли, по которой, если верна моя теория, не будет найдено центра любви, сравним два рисунка. Обычный и голографический. На обычном рисунке легко найти ту его часть, где находится изображение того или иного предмета, который виден на рисунке. На голографическом рисунке изображение каждого предмета задано серией волн, которые пересекаются с другими волнами, отвечающими за изображение других предметов, видимых на рисунке. Поэтому невозможно выделить части рисунка, ответственные в голографическом изображении за показ того или иного предмета.

Думаю, что любовь, о которой идёт речь, подобным же образом распределена во вторичной структуре мозга. Ведь только захватив значительную часть мозга, она может стать сильнее любви к самому себе, сильнее разума и чувства самосохранения. По моему, вероятность того, что А любит Б, Б любит А и оба любят платонически, слишком мала, хотя вполне вероятно, что существовали, существуют и будут существовать такие пары. Но такие пары слишком счастливы, чтобы мы могли обсуждать их. Как сказал Л.Н.Толстой: «счастливые семьи счастливы одинаково». Здесь нет проблемы.

Неизмеримо больше должно быть пар, в которых лишь одна сторона любит платонически. Их следует разделить на две, возможно, неравные части. Одна, в которой другая сторона терпит любовь, привыкает к ней и, может быть, даже испытывает привязанность и желание полюбить. Можно сослаться на стихотворение Симонова, со словами «Ты полюбить меня хотела». Если бы это ей удалось, возникла бы идеальная супружеская пара. Но, «любовь свободна, законов всех она сильней». Как известно, адресат стихотворения так и не смогла полюбить.

Вторая, в которой другая сторона мстит любящей стороне за какие-то несбывшиеся ожидания. Это пара, похожая на описанную выше пару Арбузовых. Пары, которые соединяет лишь взаимная привязанность, умеренно счастливы, но зато здесь нет места мести (простите за невольный каламбур) за неразделённую любовь.

Среди различных вопросов, возникающих при этом, такой: что лучше, что мы предпочтём, быть с любимой, которая меня не любит, или не любить, но самому быть любимым. Разум должен был бы подсказать, что ответ совершенно очевиден. Лучше быть с человеком, который тебя любит, чем с тем, который тебя не любит. Но в любви разум не имеет решающего голоса. Не зря говорят, «безумная любовь», «любовь зла».

В своё время я предпочёл остаться одиноким вместо того, чтобы принять любовь и попытаться полюбить ту, которая, по всей видимости меня любила, хотя надежды жениться на своей любимой к тому времени у меня уже не было никакой. Был бы мой разум сильнее моего «сердца», я бы принял другое решение.

Иначе говоря, настоящая любовь почти всегда трагична, хотя со стороны невозможно отличить Ромео от Дон Жуана, как невозможно определить верно ли я рассказал свой сон, приукрасил или вообще выдумал. Вот почему в заголовке речь идёт о субъективной теории.

В отличие от теорий, которые исследуют локусы мозга, ответственные за те или иные ощущения, иначе говоря, имеют дело с объективными явлениями. Сделаю отступление, чтобы уточнить, что я здесь понимаю под объективным и субъективным. Мы не можем знать, теми же ли цветами раскрашена картинка, которую видит внутри себя другой человек, когда он смотрит туда же, куда и мы. Мы можем лишь проверить, не путает ли он цвета. Сами цвета объективны, но их внутреннее видение субъективно. Допустим, что некто всегда видит красное зелёным, а зелёное красным.

Если он никогда не путает эти два цвета, он не дальтоник. Он назовёт красным то, что другие называют красным. И, наоборот, назовёт зелёным то, что другие называют зелёным. Событие, которому было несколько свидетелей, можно считать объективно случившимся. В отдельных деталях свидетели расходятся, но сопоставление этих расхождений позволяет восстановить истину или, по крайней мере, максимально к ней приблизиться. Зачастую, задача историков, например, состоит в том, чтобы выяснить, ошибками ли памяти вызваны расхождения или здесь было желание исправить историю.

Но сон, который видел я, никто другой рассказать не может. Следовательно, всё, что происходило в моём сне, является субъективным. Как невозможно сравнить силу боли разных людей или яркость восприятия некоего явления разными людьми, так невозможно сравнить силу любви. Вот почему я называю свою теорию субъективной. Оскар Уайльд в предисловии к «Портрету Дориана Грея» говорит: «Мы можем простить занятие бесполезным делом тому, кто любит его беззаветно. Всё искусство совершенно бесполезно».

А мы должны спросить себя, как убедиться, что тот, которого готов простить Оскар Уайльд, любит беззаветно. Ответ не может быть объективным. Кому-то нравится то, чем он занимается. А другой скажет, что лучше бы он косил траву или стоял у конвейера. Может быть, он всего-навсего хорошо уловил моду. Вспомним, что хороший актёр может сыграть любую роль. Это я к тому, что настоящего любовника лучше сыграет совратитель, который истинно любящего оставит в дураках. Тем более, что тот (любящий) любит безумно. Актёр или совратитель сыграют умнее и натуральнее. Не потому ли профессия актёра считалась презренной и недостойной в не таком уж далёком прошлом.

Я сказал выше, что любящий платонически может оказаться на грани совершения преступления, и такую любовь можно было бы считать смягчающим вину обстоятельством. Однако, этой возможностью сразу же воспользуются преступники.

У Шекспира Гамлет спрашивает Лаэрта, как тот докажет, что он действительно любит, ведь всё, что может влюблённый, сможет и он, Гамлет. Выше говорилось, что по теории, которую разделял, в том числе, Шопенгауэр, качество потомства определяется силой любви. Если бы эта теория была верна, то появился бы способ, инструмент, которым можно было бы хотя бы теоретически измерить силу любви. В своё время Владимир Соловьёв в работе «смысл любви» на примере великих произведений литературы и, в том числе, Библии показал, что эта теория неверна.

Приведу слова философа. «В действительности, однако, мы не находим ... никакого соотношения между силою любовной страсти и значением потомства. Прежде всего мы встречаем совершенно необъяснимый для этой теории факт, что самая сильная любовь весьма часто бывает неразделённою и не только великого, но и никакого потомства не производит. Значит, всесильное Существо, вложив одному лицу страсть неимоверной силы, забывает вложить хотя бы малую толику любви предмету этой страсти».

Теперь, опираясь на факты молекулярной генетики, нетрудно подтвердить правоту В.С. Соловьёва. Качества потомства определяются игрой случайностей, тем, какие аллели окажутся доминантными, а какие рецессивными. Другими словами, сила любви никак не повлияет на то, какой из сперматозоидов, обгонит других, первым оплодотворив яйцеклетку и принеся ей 23 из 46 хромосом, имеющихся у отца. При том, что и яйцеклетка также несёт 23 из 46 хромосом, имеющихся у матери, нетрудно понять, что вероятность, благоприятного сочетания нужных доминантных аллелей для получения значительного, в каком-то смысле, потомства окажется очень мала.

Итак, моя теория любви состоит в том, что в выборе предмета любви играет роль случайность. Это не значит, что предмет любви выбирается наугад из трёх миллиардов персон другого пола во всём мире.

Работает механизм подобный импринтингу. Напомним, что это значит. Опыты на цыплятах показали, что цыплёнок считает своей матерью первый увиденный в своей жизни предмет. Этот механизм и называется импринтингом. Итак, по моей теории в выборе предмета любви работает подобный же механизм.

Индивид выбирает предмет любви тогда, когда он готов к такому выбору, из лиц, которых он увидит в этот момент и которые по его наклонностям достойны такого выбора. Тогда легко объясняется описанный выше факт, что предмету любви не было вложено ни толики любви к названному индивиду. Либо предмет любви к этому моменту уже выбрал предмет своей любви, либо он ещё не готов к такому выбору, любо он по своим наклонностям не видит в названом индивиде достойного выбора.

Таким образом, вероятность возникновения обоюдной платонической любви оказывается исчезающе малой. В некоторых случаях вероятность возникновения обоюдной платонической любви может повышаться.

Для отдельного индивида вероятность может повыситься в коллективе с большим гендерным перекосом. В группе 20-25 студентов и одна-две студентки, или наоборот.

Но не факт, что в тех редких случаях ситуация развивается по Платону. Одна моя коллега, которая училась на механико-математическом факультете МГУ, была почти единственной девочкой в группе. Как ни странно, она, по её словам, отвергла любимого и влюблённого в неё одногруппника из-за того, что не смогла с ним сработаться.

Коллективы с гендерным перекосом редкость, а потому, повторю, что вероятность возникновения обоюдной платонической любви оказывается исчезающе малой.

Вот почему в не таком уж далёком прошлом родители в нужный момент сводили достойных друг друга, по их мнению, молодых в надежде, что они зажгутся взаимной любовью. А не зажгутся, так пусть лучше притерпятся друг к другу, чем будут мучиться от неразделённой любви.

Е.М. Кадисов